"Эльфы воплощают, так сказать художественный, эстетический и чисто научный аспекты человеческой натуры, возведенные на уровень более высокий, нежели обычно видишь в людях. То есть: они самозабвенно любят физический мир и желают наблюдать его и понимать ради него же самого и как "нечто иное" – т.е. как реальность, исходящую от Господа в той же степени, что и они сами, - а вовсе не как материал для использования или платформу для власти. А еще они наделены непревзойденной способностью к художеству или "вторичному творчеству". Потому они "бессмертны". Не "навечно": им суждено существовать вместе с сотворенным миром и в его пределах, пока длится история. Будучи "убиты", путем повреждения или разрушения их воплощенной оболочки, они не вырываются из-под власти времени, но остаются в мире, либо развоплощенными, либо возрождаясь заново. По мере того, как длятся века, это становится тяжким бременем, тем более в мире, где существует злоба и разрушение... Сами перемены как таковые не представлены как "зло": перемены – это развертывание истории, и оказываться принять их, конечно же, означает противиться замыслу Божьему. Однако эльфийская слабость в этом контексте, естественно, состоит в том, чтобы жалеть о прошлом и не желать иметь дело с переменами: как если бы человек возненавидел очень длинную книгу, которая все никак не кончается, и захотел бы остановиться на одной главе" (Письмо 181)

1. Личность. Эльфийский тип культуры исключителен, поскольку гармонично сочетает чувство коллективности, единения с миром и уважения к нему и чувство индивидуальности. Здесь осознается ценность и уникальность каждой эльфийской личности и ее обособленность (особенно личности в ее "ипостаси" мастера и творца). Эльфы доподлинно знают истину о происхождении мира, знают себя как Детей Эру, т.е. понимают, что являются венцом творения. В исторических культурах мы чаще всего видим противоречие между созерцательностью в культуре и чувством индивидуальности, поскольку люди, почувствовав собственную ценность и превосходство собственного "я" над Миром, начинают действовать в стремлении подчинить себе мир и переделать его ради своего комфорта. Эльфы, прекрасно осознавая, что весь Мир создан для них, остаются наблюдателями и со-творцами. Творческий труд – со-творчество, война с Врагом – это два важнейших предназначения эльфийского рода. Великой ценностью для них является так же и жизнь сама по себе – жизнь в Мире, к которому они привязаны телом и всей душой.

2. Пространство. Толкин достаточно ясно описал отношение эльфов к Миру в приведенной цитате. Мир воспринимается как целостность, дом, данный свыше и управляемый разумными существами – Валар, Майяр и Детьми Эру. Дети Эру органически являются частью материальной Арды (в отличие от Айнур). Эльфы ясно видят связи между Воплощенными и остальным Миром. Они любят Мир ради него самого и как собственный дом, единственное место пребывания, данное от рождения и до конца. Это чувство еще более усиливается тем фактом, что эльфы живут долго и не покидают Мир никогда (пока он стоит). Здесь невозможно никакого "после нас…", которое так часто является лозунгом людей. Эльфы ощущают себя ни гостями, ни находящимися над Миром, ни его абсолютными властелинами (хотя бы потому, что они разделяют эти владения с другими разумными), они – внутри Мира, в нем, они - неразрывная часть его. Их культура – созерцающая, в ней отсутствует разрыв "Мы – Мир", который является одним из прародителей научно-технического прогресса (Мир делается инструментом, понимание его ценности теряется) . И есть только "Мы внутри Мира".

Важен тот факт, что Эльфы вступают в общение с Миром (как и люди Средиземья и люди ранних исторических культур) и достигают в этом многого (даже общения с "неживой природой" – тут устойчивое именование ее "неживой" начинает коробить) – это еще одно доказательство самостоятельной ценности Мира. Тот, кто достоин искреннего общения и любви, не может превращаться в инструмент.

Поскольку Мир воспринимается целостно, отсутствует либо находится в непривычном для нас состоянии способность разделять его на обособленные составляющие, взятые абстрактно, без взаимосвязей. Это значит, что даже рациональное и логическое мышление эльфов создает сложные научные формы, которым чужды схемы, но свойственны образность, описательность, размеренность, подробность (11). На месте знакомого нам логического конструирования (создания логических конструкторов Мира) предстает логическое созерцание – т.е. рациональное, но по-прежнему описание того, живого (а не абстрактного схематического) Мира, который окружает эльфа. Вещи не интересны сами по себе, без своего смысла, а смысл этот видится только в их взаимосвязи с другими вещими, всем Миром, Воплощенными и Творцом.

Итак, эльфы знают Арду, как

- Мир в центре Эа,

- создание Эру Илуватара для Его Детей,

- большое пространство, включающее в себя большое количество неведомых земель и морей, но где каждая земля или море, в том числе и родные, прекрасны настолько, что созерцать их можно бесконечно.

3. Время. Доминирующими для эльфов можно назвать историческое и личностно-историческое время. Хотя для лесных народов и аварии с их обособленной жизнью для себя (когда удавалось так жить) течение истории Войны с Врагом становится не таким уж важным и на первый план выходит тихая жизнь. Смысл истории заключен в прошлом и в каждом нынешнем моменте более, чем в будущем - эльфы (и верные нумэнорцы) не думали о том, что война будет окончательно закончена в ближайшее время, конец этой войны в любом случае - в конце самой Арды. Их действия - это не погоня за последней победой, это необходимость бороться в каждый конкретный момент. Хотя эльф, в отличие от человека, мог думать или мечтать о том, как он будет участвовать в Последней битве.

Опыта вневременной вечности эльфы не имеют, как и не имеют опыта личностного общения с Творцом, поэтому вечность для них – это прежде всего неизменность во времени. Мир движется и изменяется, Искажение вносит в эти изменения смерть и уродство, потери. Изменения тяжелы для эльфов.

Астрономический и биологический ритмы неотъемлемы от Мира, внутри которого эльфы живут, они уважают эти циклы и не думают противоречить им. Трудовой ритм находится в значительной гармонии с биологическим.

Бессмертие замедляет все ритмы зависящие от личности эльфа. Астрономическое время становится мельканием, хотя эльфы не ленятся отмечать основные сезоны и тем участвовать в жизни Мира и отдавать ему дань уважения. Эльфы никуда особенно не торопятся и не бегут. О стремлении к преобразованиям и вовсе не идет речь, поскольку гораздо более ценным считается сохранение имеющейся красоты и мудрости в условиях нарастающего Искажения, а также создание этой красоты.

4. Творец. Главное – Он есть! И то, что эльфы о Нем знают, описано в Айнулиндалэ. Т.е. можно сказать, что знают они немного (поскольку все изложено мифологическим образным языком), но этого достаточно.

Эру создал Мир, Он – Единый Бог, Он за пределами созданного, но не устраняется от него. История Мира является Его Замыслом и высочайшая мудрость в Мире возможна только если удается увидеть, узнать (но едва ли - понять) хотя бы часть Замысла.

Толкин пишет: "Суть конфликта [во "Властелине Колец"] - Бог, и Его исключительное право на божественные почести." (Письмо 183). Ответ на вопрос верности и неверности Ему двигает историю и решает судьбу народа. И в другом письме мы читаем о том, что в Арде "физическое сопротивление Злу есть величайшее деяние верности Господу" (Письмо 156). Верность Творцу - которая оказывается единственно важной в жизни каждого Воплощенного - действенно воплощается не в культе, а в сопротивлении воплощенному Злу и сохранении истинного знания.

Особенности знания

Нужно понимать, что чем мудрее, в целом, цивилизация и ее представители, тем, в действительности, меньше ей требуется изложенного (например, письменно) знания. Чем больше все знают, тем меньше надо кому-то что-то объяснять, не так ли?

"Ученость, научность", о которых пишет Толкин – это прежде всего мудрость, превосходящая человеческую. Мудрость данная и мудрость, накопленная веками и тысячелетиями.

Нетускнеющая память и отсутствие смены поколений препятствуют созданию книжных цивилизаций. Большая часть знаний сохраняется в уме и передается устно. Однако, нам известны тексты – мифологические и теоретические, чьи авторы – нолдор. Миф (как образ, передающий знание или то, что нельзя постичь разумом), устная повесть (прецедент, переданный опыт, пример), история сама по себе (а не учебник) и, наконец, творчество в современном мире не воспринимаются, как источник знаний (история – отчасти), в то время, как для эльфов это были важные формы выражения мудрости, знаний, понимания мира, отношения к Миру. Им придавалось большое значение. Мы должны понимать, что с одной стороны – в эльфийской культуре напрочь отсутствовали многие формы науки и ее частные проявления, но от этого их культура не была беднее или глупее нашей – знание находило другие формы выражения. Рациональное гармонично сосуществовало с мифологическим, образным, художественным мышлением. Логическое мышление не вытесняет, а дополняет интуитивное. И, как можно предположить, рационалистическое находится ровно там, где нужно, на своем месте, и применяется по необходимости.

Миф, поэзия - это способы повествовать конкретно и зримо о том, что трудно описать и объяснить. Творчество, материальная культура процветает обществе конкретных образов, а не абстрактных идей. Конечно, эльфы были способны к абстракции - к выделению явлений в роды и виды, к отстраненному описанию явлений, к самому рациональному мышлению, которое тоже рождается вместе со способностью абстрактно мыслить. Но размышление, теория никогда не существует абстрактно, в воздухе, отдельно от конкретного, как и отдельно от данной истины. Просто бессмысленно рассуждение, которое оторвано от факта, и которое не имеет смысла для конкретного существования Мира. Эльфийская культура не знает бесконечного многообразия теорий.

Нужно понимать, что у эльфов знание может вообще не рождаться, как звучащее слово, поскольку глубокое созерцание всегда является глубоким пониманием, знанием, но далеко не всегда рождает речь. Эльфийская наука – это не наука теорий, не наука проблемы. Теория и проблема рожаются и решаются в конкретных практических случаях, как конкретные задачи, а не являются основной формой, в которой излагается знание, в которой мыслится наука вообще.

Изложенное знание у эльфов чаще всего описательно. Описывает то, что есть. Или описывает то, что скорее всего есть – если это какая-то теория. Описывает, а не строит заново. Сама форма научного труда тоже не задана, как схема. Это должно быть целостное произведение. Но конкретное выражение мысли избирается каждым самостоятельно. Письменное подчинено устному. Поэтому любой письменный текст выглядит так, как будто его рассказывают, не может быть текстов, которые были бы неинтересны на слух.

Для творца естественно указывать свое имя и знать имена других творцов (мы знаем даже создателей алфавитов!). Однако, великое творение не должно считаться личной собственностью, хотя соблазн так считать велик (ярчайший пример, как соблазна, так и худых его последствий – Фэанор).

Любой труд для эльфа – искусство. Научный трактат – это тоже произведение искусства, которым можно любоваться. Само письмо – это визуальное искусство.

Творчество и искусство есть, на самом простом уровне, выделение вещи из окружающего мира, вычленение ее. Особенность эльфийского творчества заключается в том, что вслед за вычленением следует ее возвращение в него, осознание, называние и возвращение связей вещи с миром. Так камень, взятый и преображенный в статую, возвращается в лес и вновь становится частью мира. Так занявший ум предмет вычленяется и выходит на первый план, но в процессе размышления возвращается на свое место. В то время, как для современного ученого естественно описывать явление отдельно от всего остального, для эльфа естественно вернуть явление из вакуума в цепочку Эру-Замысел - Айнур-Эа-Арда-Замысел-история-природа-Воплощенные-Искажение и в конечном этапе определить его на место в этой цепочке.

Любой излагаемый предмет в мыслях излагающего, а, значит, вероятнее всего, и на словах связывается с историей Мира и основными причинно-следственными связями, действующими в нем. Любая тема в размышлении (даже та, которая может показаться нам незначительной) представляется имеющей свое определенное и ясное место в Мироздании (то есть вполне ясно для эльфа связанной с самыми важными событиями и судьбами Мира). Любое размышление для эльфа есть созерцание ЕДИНОГО, и вещи оторванные от него, лишенные связей не представляют интереса. Любая вещь приобретает свое значение лишь во взаимосвязях во всеми остальными.

"Ныне ты спрашиваешь меня, Эльфвине, о языках эльфов, говоря, что дивишься ты видеть множество их, столь несхожих, хотя и родственных друг другу; ибо видя, что эльфы не умирают, и памятью своей уходят далеко в минувшее, не можешь ты понять, отчего народ квэнди не сохранил древнего наречия своего единым для всех родов своих. Но знай же, Эльфвине, что в пределах Эа все изменчиво, даже и сами Валар; ибо в Эа постигаем мы то, как развертывается История в течении своем; так некто может читать великую книгу, и по окончании чтения она становится завершенной и целостной для него - по его мере. Toгда лишь осознает он многие прекрасные явления, что давно уже существовали: гора ли то, великая ли река, королевство или славный город, или некто могущественный - будь то король, или мастер, или женщина величавая и прекрасная, или даже, быть может, один из Владык Запада: и каждый из них в целом есть все, что сказано о нем, все от начала и до конца. От ключа в горах и до уст морских - все это Сирион; и от первого дня, как забил тот родник, до смерти его вместе с землями, разрушенными великою войной - и это все также есть Сирион, и не менее того. Хотя мы, призванные наблюдать великую Историю, читая ее строка за строкою, и можем говорить, что река меняется, когда она делается шире, или умирает, когда расходится на рукава или поглощается морем. Да, и от первого своего пришествия в Эа из-под руки Илуватара, от юного лорда Валар в белом гневе битвы с Мелькором и до безмолвного короля бесчисленных лет, что восседает на истаявших высотах Ойолоссэ, и смотрит, но не говорит боле: все это есть тот, кого зовем мы Манвэ". (Dangweth Pengolodh)

Желающему освоить хотя бы примерно эльфийский тип мышления придется прежде всего научится этому созерцанию единства. Необходимо научиться рассуждать и даже описательно рассказывать о любом предмете, начиная со слов "В начале сотворил Эру …" и даже натренировать умение складно связывать разные явления с Замыслом, Сотворением, Валар, историей и т.д.

Возьмем в качестве примера рассуждение об опавших листьях. Современное описание может звучать так:

"В умеренной климатической полосе произрастают деревья, сбрасывающие листья на время зимы. Когда наступают холода, количество вещества, необходимого для фотосинтеза, в них уменьшается, они меняют цвет на желтый, красный и коричневый и опадают. Сбрасывание листьев помогает деревьям экономить воду и сохранить жизнь до следующей весны" (вырванное описание процесса, которое эльфу сам по себе не так уж важно, и неинтересно, и даже абсурдно без описания его смысла, причин, красоты и отношения к нему).

А эльфийское должно быть (по смыслу, не обязательно по форме) примерно таким:

"Когда Эру создал Эа, мир был прекрасен, и в Его Замысле он представал совершенным и наполненным жизнью. Жизнь и все живое стали самыми изумительными его творениями, друзьями и помощниками для Детей, не перестающими удивлять их красотой. Все живое восхищало Детей и они не уставали любоваться им, разговаривая с животными и деревьями, стремясь узнавать их ближе. Но мы знаем, что еще тогда, когда мир был Замыслом, и Валар пели его перед Эру Илуватаром, в него было вплетено Искажение, принесшее разрушение и смерть для всего живого. Итак, хотя Детям было поведано, что ничто не помешает конечному и совершенному исполнению Замысла, Дети Эру узнали скорбь и печаль, видя умирание живого. Искаженная Мелькором, Арда увидела приходы осени и зимы. И пусть деревья, обнаженные от листвы, вновь оденутся ею весной, в нас это каждый раз рождает память о том, что все придет к умиранию, что однажды деревья, которые мы любили, уже не оденутся листвой. Трудами Валар осень и зима украсились золотом и серебром. Очарование летящего золота листьев и шуршащего ковра под ногами, сияние снега восхищает нас, но и печаль никогда нас не покинет, ведь и эта красота уйдет."

Научная тематика

Здесь кратко изложим известные нам и предполагаемые темы, на которые могли размышлять и писать эльфы. Сразу отметим, что классификации наук у эльфов не было, поэтому само наличие каких-то пунктов в этом разделе условно. Классификация не имеет смысла, коль скоро любое рассуждение - это возвращение к целому, а не окончательное отделение от него некой части.

1. Метафизика находит выражение, в основном, в мифологической и поэтической форме. Метафизические знания являются данностью, одинаковы для эльфов. Различие между культурами различается только масштабами этих знаний, но не сутью их. – все знают одно и то же, но в разном количестве – ваньяр больше всех, нолдор – меньше, синдар – еще меньше и так далее. Существуют собственные мнения насчет Замысла и истории, но относятся к ним не более, как к чьим-то собственным мнениям, поскольку вершина мудрости – постижение Замысла, а он раскрывается не в собственном мнении, а в знании, данном Валар или историей. Данное ценнее собственного.

Поэтическое описание мироздания:

"Айнулиндалэ",

Данте "Божественная комедия", "Пир"

Толкин Дж. Р.Р, "Мифопоэйя"

Самостоятельное рассуждение:

"Атрабэт"

Близкие к метафизическим темы - это размышления о природе Воплощенных и Невоплощенных. Пример: в "Истории Финвэ и Мириэль" (X том "Истории Средиземья")

2. Физика. Рассуждения об устройстве мира, описания населяющих его существ и прочее.

3. Особый предмет изысканий - слово и язык. У эльфов находит наиболее глубокое выражение понимание слова и языка, как творческой силы, способной формировать Мир и личность, известное многим народам людей, а также понимание имен, как выразителей самой сути явления. Умение нарекать имена - т.е., на самом деле, говорить и называть - это кратчайший путь к высокому творчеству и глубокой мудрости. Поэтому создание языка и текста - это высокое искусство. Слова открывают мир, слова его и творят.

Алфавит, текст, письмо - это тоже искусство, даже в том случае, если они выполняют кажущуюся чисто служебной роль передатчиков.

Трактаты на лингвистические темы:

"Dangweth Pengolodh. Ответ Пенголода Эльфвине, спpосившему его, как случилось, что языки эльфов менялись и разделялись" (XII том "Истории Средиземья")

"Lhammas. Описание языков, которое Пенголод из Гондолина позднее составил на Тол-Эрессеа, частично пользуясь работой Румиля, мудреца из Кора."

4. Мы можем предположить возможность существования рассуждений на тему света, близкую к теме слова. Свет был окружен большим почтением. Он дает жизнь, открывает истину и отделяет ее от лжи, ведет за собой. Светом Негасимого Пламени дышит весь Мир. "Вещественному" выражению света - цвету - придается немалое значение. Выбор цвета также является способом выражения истины о личности, ее происхождении и намерениях.

5. История существует в виде исторических хроник, легенд, поэтических текстов, повествований, прецедентов (описания событий, за которыми последовало осмысления какого-то закона или нормы (12)).

Хроники: "Анналы Амана", "Серые Анналы"

Повествования и легенды: истории "Сильмариллиона", Сказка об Имин, Тата и Энель из "Квенди и Эльдар" (XI том "Истории Средиземья"

Поэзия: разнообразные Лэ (даже учитавая, что известные нам Лэ созданы людьми)

Прецеденты: "История Финвэ и Мириэль" (X том "Истории Средиземья")

6. Вполне могли существовать размышления о мудрости, творчестве и искусстве как таковых. Примеры можно почерпнуть во "Властелине Колец" и прочих текстах.

7. Вопросы мастерства. И скорее всего, даже технические руководства имели оттенки описательности и философичности.

8. "Просветительские" тексты. Собственно, большинство из имеющихся у нас эльфийских текстов (именно текстов) являются рассказами для Эльфвине и других людей, проясняющие историю, особенности эльфийской культуры, языка. Сильмариллион мы знаем, как людское изложение историй, которые рассказывали эльфы.

"Dangweth Pengolodh"

"Лембас" (XII том "Истории Средиземья")

И хотя эту мысль нельзя точно доказать, но выглядит вполне правдоподобно, что некое рассуждение записывалось эльфом не просто так (не "в стол", так сказать), а с целью. Целью этой был собеседник, а записанный текст - способом общения. Если не было конкретного вопрошающего собеседника, то, действительно, описание того, что и так известно, представляется бессмысленным. Еще более бессмысленным представляется желание изложить что-то новое и важное (какое-то открытие собственной мудрости) просто никому.

Сноски:

11. См. "Атрабэт …"

12. Законодательства у эльфов не было и не могло быть. И установление какого-то закона не было актом законодательства, а было актом описания факта мирозднаия. Это процесс, который можно описать как "это было всегда, но мы узнали это только сейчас".